23 февраля в Севастополе

Севастополь, город-герой, город федерального подчинения, впервые отпраздновал День защитника Отечества в составе России. Вместе со всей страной. Для города русской славы 23 февраля 2015 года стало и еще одной памятной датой — годовщиной начала «крымской весны», начала возвращения в родную гавань, как выразился Владимир ПУТИН.

Ровно год назад 30 тыс. севастопольцев с георгиевскими ленточками и российскими триколорами вышли на площадь Нахимова, чтобы выразить свой протест действиям новой украинской власти и продемонстрировать волю быть с Россией. Для города, отличавшегося на Украине своим абсентеизмом, это было сродни гражданскому подвигу. Тогда в толпе скандировали «Россия», «Путин», «Севастополь», а на сцене выступали депутаты горсовета и «народный мэр» Алексей ЧАЛЫЙ.

После будут другие, более интенсивные, масштабные события, появятся новые герои: «Ночные волки», ополченцы и, конечно, «зеленые человечки». Но первый, решающий импульс был дан «русской весне» именно тогда, 23 февраля, на площади Нахимова. Не выйди севастопольцы на площадь, не прояви своей воли — и не было бы нового, российского Крыма.

«И хорошо!» — скажут на это многие, полагающие, что именно с аннексии полуострова начались дестабилизация российско-украинских отношений и, как следствие, ухудшение ситуации в двух странах и во всём мире. Однако, скорее всего, в Крыму и Севастополе большинство с данными тезисами не согласится. Люди довольны тем, что они стали частью России. Прежде всего той России, которую они представляли себе, живя на Украине.

Это подтверждают и социологические исследования, проведенные на полуострове после его присоединения. В частности, по данным киевской компании GfK Ukraine, являющейся структурным подразделением крупнейшего международного маркетингового холдинга GfK Group (эту компанию в симпатиях к Москве не обвинишь), 82% жителей Крыма полностью поддерживают возвращение в Россию.

Празднование 23 февраля в Севастополе это подтверждает. Город ожил, город искрил, город дышал праздничными настроениями. И люди, вышедшие на приведенные к празднику в должный вид центральные улицы, своей благожелательностью старались поделиться друг с другом, как теплым пледом в холодную ночь.

Погода благоволила: выдался настолько, как сказал бы романист позапрошлого века, чудесный денек — солнечный, нежный, ясный, — что в городскую бухту приплыла кефаль, собравшая на утренних причалах многочисленных рыбаков. После знатного улова многие из них отправлялись прямиком в центр Севастополя на праздничную программу.

Особым успехом пользовались у горожан выставленная на площади Нахимова боевая техника и корабли, пришвартованные у причала Морского вокзала. Их с экскурсией посетило более 9 тыс. человек. Парадным маршем прошли члены народного ополчения и другие участники так называемой Третьей обороны Севастополя.

Остальная же программа шла по отработанной за украинские годы методике: митинг, возложение цветов к Мемориалу героическим защитникам, праздничный концерт и выставки. Со сцены севастопольцев поздравляли губернатор Сергей Меняйло, командующий Черноморским флотом Александр Витко и глава законодательного собрания Алексей Чалый. Он, собственно, и напомнил городу, что 23 февраля — праздник двойной, а оттого еще более важный. Говорил Алексей Михайлович в той же бодрой, безапелляционной манере, что и год назад, и сим фактом собравшиеся остались очень довольны.

«А Михалыч-то — всё тот же!» — довольно причмокивал ветеран в кителе с немыслимым числом сверкающих, как леденцы в лавке, орденов и медалей.

Реминисценции на прошлые события рождал и четвертый официальный выступающий — лидер «Ночных волков» Хирург. Его в Севастополе любят: во-первых, за организацию «Байк-шоу», во-вторых, за активное участие в обороне. Поэтому во время полевой кухни у памятника Солдату и Матросу Хирург беспрерывно фотографировался с севастопольцами, один из которых подарил байкеру юбилейные 10 «крымских» рублей, чем очень того обрадовал.

И вся эта добродушная, солнечная под стать погоде атмосфера контрастировала и с чувствами антимайдановского митинга, прошедшего днем ранее под лозунгом «Год майдану. Не простим, не забудем», и с настроениями севастопольцев в течение всего первого прожитого в России года. Ушли волнения, рассеялся страх, и стало легче, радостнее, надежнее. Пусть и на время. Таким настроениям, судя по разговорам, многие севастопольцы, похоже, удивлялись и сами.

Ведь это был крайне непростой, полный испытаний, изломов, вывихов год. Год, когда та большая светлая надежда, уходящая, точно севастопольский обелиск «Штык-парус», в светлое небо, родившаяся в городе после референдума 16 марта, осыпалась и подчас грозила обрушиться. Разбивались иллюзии о Родине, и осколки резали протянутые к ней руки.

Многие потеряли и не нашли работу. Те же, кто ее сохранил, по большей части остались с украинскими зарплатами супротив российских цен. Цен, которые в Крыму вдруг решили посостязаться с московскими; не так легко перестроиться, получая столько же, сколько и раньше, но покупая товары, возросшие в 2,5–3 раза в цене. В таких условиях относительно комфортно, без паники на износ, чувствует себя лишь группа бюджетников и пенсионеров. Ну и, конечно, чиновники.

Именно их винят в том, что полуостров так и не смог перестроиться, так и не оправдал надежд, подарив вместо «русской весны» «блокадную зиму». И всё чаще, всё настойчивее звучит сакраментальный вопрос: «Что сделали они за этот год?» Когда вокруг — бессмысленность, невнятица, равнодушие, с нагоняя сверху перетекающая порой в имитацию даже не бурной, как говорят в офисах, а в принципе деятельности.

И когда севастопольцы жалуются, стонут, что за этот год не сделано в городе ничего, то это не гротескное сотрясение сжиженного бесперспективностью воздуха, а убийственная данность.

Плюс транспортные, логистические проблемы, усугубленные западными санкциями. С декабря прошлого года полуостров находится в блокаде. Транспортное сообщение есть, но держится оно на личных прорывных инициативах, и если, к примеру, жителю Крыма необходимо попасть на Украину (а таковых множество), то он едет своим ходом, неорганизованно, пешком преодолевая пропускные пункты.

Невозможна почта, заказы из других стран. Перекрыты многие денежные переводы. А мост остается проектом наподобие бендеровских Нью-Васюков.

Безусловно, вся Россия сейчас находится в сложном, а подчас катастрофическом экономическом и социальном положении. Люди по всей стране лишаются многого. Приходится ужиматься. И на этом фоне всё меньше шансов того, что сообщество «крымнаш», имевшее все шансы организоваться весной, летом прошлого года, наконец-таки сложится.

Наоборот, всё чаще звучит, клокочет мнение, будто все нынешние беды России оттого, что она Крым забрала, от войны спасла. Мнение это настолько в тренде, что звучит уже и в СМИ, а в повседневности жители полуострова встречаются с ним регулярно. И печалятся.

Да, по всей России — треск, стон, паника, и навалился пресс, раскрутился маховик деконструкции; однако реальность, по сути, осталась прежней, правда, сильно ухудшенной, но в Крыму ведь полное видоизменение, аннигиляция. Старые проблемы остались, добавились новые, а решений нет.

Об этом предпочитают не говорить. У многих возникло ощущение, что блокаду, трудности Крыма принято на материке не замечать.

Сюрпризов тут нет, всё ожидаемо. Иллюзий у тех, кто голосовал на референдуме за Россию душой и сердцем, а не жаждой колбасы и ракет «Тополь», был готов к худшему и выбирал прежде всего Родину. Эти люди готовы терпеть, готовы стоять, готовы биться, и они не позволят, чтобы горстка новых и старых власть имущих приватизировала великую победу, великое чувство в своих корыстных, гнилых целях. Мамона не должна одержать победу над Духом.

И крайне важно, чтобы этот порыв, эту отвагу услышала власть высшего уровня, ощутила и не дала спустить на нет. Крым сегодня может научить страну патриотизму. С возрождения полуострова должна начаться новая Россия, и собственное ее возвращение в родную гавань, ее обретение чувства родины, дома. И празднование 23 февраля в Севастополе этот тон в том числе задает. Есть радужная перспектива, есть светлая надежда, что вся эта серо-буро-малиновая неопределенность, описываемая пелевинской диалектикой переходного периода из никуда в ниоткуда, кончится и наступит крымская благодать.

...вечером 23 февраля, когда севастопольцы вышли в городской центр, с Константиновского равелина запустили салют. Стреляли из пяти орудий, и огромные сияющие под цвет российского флага шары зависали в небе и падали в море. Длилось всё это минут 7–8, скупыми отрывками, и севастопольцы, избалованные качественными салютами, разочарованно вздыхали: И это всё? Расходиться можно?

Но тут в локациях собравшихся неизменно возникал кто-то знающий и успокаивал: Рано еще, основное действо позже будет...

И, правда, через час не с северной стороны бухты, как обычно, а с поста № 1, из самого города, дали яркий, фееричный салют. Он распускался над Севастополем огненными цветами, освещал море, улицы, и нарастало раскатистое, громогласное «ура-а-а!».

Антон БЕСЕДИН, писатель (Известия)