Журналист «Le Figaro» о Крыме

Почти каждое СМИ, будь то российское, украинское или европейское, сочло своим долгом к годовщине вхождения Крыма в состав Российской федерации сделать материал о том, как живется «новым русским» в российских реалиях. А потому в период «Крымской весны» Республика пестрела от иностранных микрофонов и камер. Каким увидели Крым иностранцы, и каким будут показывать его читателям в родных странах отныне, мы и решили выяснить.

ьер АВРИЛЬ – собственный корреспондент одной из известнейших газет Франции «Le Figaro» живет в России уже пять лет. О работе в этой стране он мечтал всегда. Пьер предполагает, что именно книги, а, в частности, романы Достоевского, и поселили в нем эту мечту. Наша беседа шла на русском языке. Иногда, силясь подобрать наиболее подходящее слово, журналист заглядывал в электронный словарь и все негодовал, что у нас так медленно работает Интернет.

АН: С какими мыслями вы ехали в Крым и что ожидали здесь увидеть?

Я уже три раза был в Крыму. В первый раз я был на полуострове, когда он еще не был в составе Российской федерации, во второй раз – в начале крымских событий, в прошлом году. Сейчас я приехал сюда впервые после присоединения Крыма к России. Соответственно, цель моего репортажа – узнать, что изменилось в Крыму за этот год и как живется крымчанам в составе России.

АН: Но у вас были какие-то представления о том, что здесь происходит?

Да. Я уже пять лет живу в Москве, и я немного знаком с российскими реалиями, с политикой. У меня было впечатление, что ситуация тут хуже, чем в других регионах России. Я много читал в прессе, что здесь очень плохо со свободой слова. Но оказалось, что это не совсем так. Я буду писать, что ситуация тут не хуже, чем везде в России, то есть по сути, Россия осуществляет в Крыму ту программу, ту политику, которая уже действует по всей ее территории. В России, и это очевидно, существуют проблемы со свободой слова, свободой собраний – все эти проблемы сейчас появились и в Крыму. Если кто-то пишет, что Россия «закручивает гайки» именно в Республике – то это не совсем так.

Здесь есть, конечно, очевидные экономические проблемы. Люди жалуются, что всё стало дорого, что есть дефицит отдельных товаров. Я думаю, что это связано, конечно, с проблемами поставок в Крым из Украины и из России. Переправа не справляется в необходимом объеме.

Потом, конечно, большая сложность – это невозможность воспользоваться международными платежными системами – Visa и MasterCard. Когда я добирался в Крым на пароме, я встретил человека, который переправлялся специально для того, чтобы снять деньги с карты и вернуться в Крым. Это, конечно, не очень удобно.

АН: Вы можете сравнить, как изменился Крым с момента вашего первого визита?

Я не могу ничего сравнивать, потому что в прошлый мой приезд у меня были совсем другие цели. Да и, честно говоря, источники информации не очень надежные. Вот люди говорят, что цены в Крыму сейчас в два раза выше, чем в Москве. Мне кажется, что это не так. Вот в ресторане я вижу, что цены ниже. Да, цены, конечно, растут, но есть инфляция, какие-то экономические проблемы, но цены растут везде в России. Они, наверное, выросли в два раза по сравнению с тем, когда Крым был в Украине, но не стали выше, чем в других регионах России.

АН: С кем вы успели встретиться в Крыму?

В Керчи я встретился с очень интересным историком; потом с одним известным предпринимателем, который рассказал о неких экономических проблемах. Потом я встретился с людьми, которые живут там, где будет строиться мост и чьи дома, скорее всего, снесут. Я также встречался с мэром Керчи. В Симферополе у меня была встреча с Михаилом ШЕРЕМЕТОМ. У меня также должна была быть встреча с министром транспорта Крыма, но он очень опаздывал, и я решил отменить наше интервью. Я просил возможности встретиться с АКСЕНОВЫМ, но мне отказали категорически, сказали, что это невозможно. Я также встречался с представителями гражданского общества – с правозащитниками, юристами волонтера Александра КОСТЕНКО, который сейчас находится в СИЗО.

АН: Вы были нацелены на встречи с оппозиционно настроенными крымчанами?

Нет, нет, наоборот. Я старался встречаться с представителями власти. Стараюсь, быть объективным. Я хотел бы еще больше общаться с ними, но это не всегда возможно. Чиновники всегда боятся прессы, особенно, если это западный журналист.

АН: Какие впечатления вы увезете с собой из Крыма?

Как я уже говорил, здесь я понял, что ситуация в Крыму не критичная. Уж точно не хуже, чем я думал. Знаете, в России всегда говорят, что западные журналисты необъективные. Почему же? Я думаю, что западные журналисты как раз очень объективны. Мы показываем реальность. То есть я своими глазами вижу, какие, например, здесь дороги; я проверил на себе проблемы со связью. Это же факт? Факт. Конечно, мы смотрим на вашу реальность с точки зрения западного человека. Но я думаю, что это нормально.

АН: Мы обратили внимание на то, что тема Крыма постепенно исчезает из западных СМИ.

Да. Я думаю, что это связано с тем, что события в Крыму развивались очень быстро, и теперь все важное уже произошло. Кроме того, это связано с ситуацией на Донбассе. Все западные СМИ, которые освещают украинский кризис, устремили свои взоры на Донбасс и отвлеклись от Крыма. Но то, что Крым перестал фигурировать в СМИ, не означает, что Запад забыл о нем.

АН: Мы обратили внимание, что Франция более мягко относится к России, нежели другие европейские страны.

Конечно, есть страны, у которых всегда были хорошие партнерские отношения с Россией и есть стремления нормализовать эти отношения. Но я не уверен, что это означает смягчение санкций в ближайшем будущем. Я думаю, что санкции, касающиеся Крыма, останутся даже в том случае, если отношения с Западом удастся нормализовать. Посмотрите, что произошло после войны с Грузией. Хотя ситуация и стабилизировалась, Абхазию никто так и не признал, то же самое ждет и Крым.  

АН: Как к вам относились крымчане, с которыми вы встречались? Ведь то, что вы иностранец, очевидно – акцент выдает вас.

В Крыму очень добрые люди. Мне здесь нравится – люди спокойные, доброжелательные. Они совсем не такие, как в Москве – в Москве люди уставшие, нервные. А потом, почему людям ко мне плохо относиться? Да, я гражданин западной страны, но я журналист и я люблю людей, и они видимо чувствуют это. Они, я уверен, не ждут от меня подвоха, они видят, что я хочу выяснить правду. Я говорю понемногу со всеми: представителями власти, правозащитниками, обычными людьми. К примеру, мы чудесно пообщались с мэром Керчи, много смеялись. Я не представитель запада – я журналист. Я не враг Крыму. Люди понимают это.

АН: С чем связано ваше желание переехать работать в Россию?

Это связано с Достоевским. Знаете, бывает такое, когда ты мечтаешь о чем-то. Я всегда хотел жить и работать в России, хотя до тех пор, пока не переехал сюда никогда не был в этой стране. Я знал Россию только благодаря писателям. В России есть загадка – она меня и манила. Тем более у меня всегда было впечатление, что Россия – это европейская страна, мне и сейчас так кажется. Это не Азия.

АН: Вам бы не хотелось задержаться в Крыму просто так? Уже не для работы.

Да, я бы хотел. Сейчас я не имею такой возможности – мне нужно писать материал, работать. Но вообще, да. Я уже был здесь просто как турист, и мне очень понравилось – здесь очень спокойно вне сезона, красиво. Только, конечно, есть проблемы с сервисом, но это тоже характерно для всей России. Многие гостиницы не могут принимать западных гостей – мы не привыкли к такому сервису. Но, например, во многих ресторанах Симферополя, очень хорошее обслуживание – мне здесь нравится.

Дарья ХОРИШКО