Последняя русская дуэль

«Аргументы недели» начинают серию публикаций «Крымские истории», которую ведет российский поэт и писатель, журналист, сценарист и телеведущий Владимир ПУЧКОВ.

Черубина де ГАБРИАК – удивительное имя в русской поэзии. Ее стихами зачитывалась Марина ЦВЕТАЕВА. Весь Петербург только и говорил о великолепной иностранке, пишущей русские стихи. В нее были влюблены самые блестящие интеллектуалы начала 20 века. Из-за нее едва не погибли блестящие поэты Максимилиан ВОЛОШИН и Николай ГУМИЛЕВ. И, между тем, этой женщины не существовало никогда. Это – великолепная мистификация, созданная ВОЛОШИНЫМ и  Елизаветой ДМИТРИЕВОЙ.

Елизавета ДМИТРИЕВА, или, как она себя называла – Лиля – женщина действительно отчаянной, трагической судьбы.

В детстве она болела. В 13 лет ее изнасиловал «друг семьи». Этот подонок воспользовался беспомощным состоянием ребенка. В это время дома не было никого. Но яркий дух девочки  не был сломлен. Она выросла и стала очаровательной, неотразимо-притягательной женщиной. Ее сексуальность зашкаливала. Обертоны ее голоса заставляли мужские сердца биться чаще! А сама  Елизавета к любви относилась играючи. Она дала обет верности одному, но вскоре познакомилась с Николаем ГУМИЛЕВЫМ и влюбилась. Так же, как влюбилась и в Максимилиана ВОЛОШИНА.

Простодушный ГУМИЛЕВ даже привез ее в знаменитый Коктебель, на  волошинскую дачу. Это было в 1909 году. Крым был прекрасен. Дача в Коктебеле казалась воплощенной романтической мечтой.

 Тут Лиля, невзирая на обеты верности, дала свободу своим чувствам. ГУМИЛЕВ был ее ровесником, а вот Макс… Он казался ей едва ли не сверхчеловеком. Влюбленный ГУМИЛЕВ несколько раз  предлагал ей жениться. Она молчала.

Причина ее молчания не укрылась от проницательного ГУМИЛЕВА. Он понял все довольно быстро, отнесся к новому чувству своей возлюбленной иронично и скоро вернулся в Петербург.

Она осталась. Это была настоящая любовь, где чувства и стихи сливались воедино. И в одну из ночей они с Волошиным придумали потрясающую мистификацию. ВОЛОШИН вообще обожал розыгрыши и мистификации. Так родилась поэтесса Черубина де ГАБРИАК – русская испанка с трагической судьбой – жертва отцовского произвола. Русский бомонд готов был с голыми руками сражаться за ее свободу! Денег не жалели. Деньги давали так.

В том же, 1909 году, она вернулась с ВОЛОШИНЫМ в Петербург уже знаменитой, но еще более таинственной. А по городу, не без помощи сплетников, поползли слухи. Один гаже другого. Приплели ГУМИЛЕВА. Якобы он отзывался о Лиле крайне неуважительно. Даже обозвал ее грязным словом. Что, в общем, было бы понятно, но, конечно, было клеветой. Человек чести – ГУМИЛЕВ – даже мысленно этого не говорил. Но оправдываться считал ниже своего достоинства. Неуравновешенный, вспыльчивый Макс ВОЛОШИН возмутился.

В Мариинском театре, в мастерской художника ГОЛОВИНА собралась творческая элита Петербурга. В том числе и коктебельские гости – ЧЕРУБИНА и ВОЛОШИН.

Тут, наконец, Макс решился. В присутствии БЛОКА и ШАЛЯПИНА, И. АННЕНСКОГО, А. ТОЛСТОГО, он подошел к ГУМИЛЕВУ и дал ему пощечину. Смыть оскорбление могла только кровь. ГУМИЛЕВ потребовал стреляться с пяти шагов, до смерти. Секундантам потребовались сутки, чтобы увеличить барьер до 15 шагов. Иначе получалось – просто убийство.

 Дуэль назначили на  печально  знаменитой Черной речке. Была поздняя очень. С трудом добрались до места. ВОЛОШИН опоздал. Он потерял галошу. ГУМИЛЕВ нервничал. Руки его дрожали от ярости. Стрелялись,  как ни странно, из старинных пистолетов пушкинского времени.

Долго заряжали, еще дольше отмеряли барьер. ГУМИЛЕВ был недоволен. Ему казалось, что шаги Алексея ТОЛСТОГО, секунданта ВОЛОШИНА, слишком широкие.

Михаил КУЗМИН, тончайший лирик, с манерами усталой дамы, закрыл лицо хирургическим ящичком и повторял – какой кошмар! Какой ужас!

ГУМИЛЕВ выстрелил и промахнулся. ВОЛОШИН вообще не смог выстрелить. Сказал, что осечка. ГУМИЛЕВ потребовал нового выстрела. ВОЛОШИН не смог поднять пистолет на друга – поэта. Третьего выстрела не последовало. Знаток дуэльных  традиций и законов – ТОЛСТОЙ -  остановил поединок.

Дуэль закончилась ничем.

Кстати, по утверждению Алексея Николаевича ТОЛСТОГО, это была последняя русская дуэль. А ему можно верить.

Поединщики, недовольные, разъехались по домам. 17 лет они и слышать не могли друг о друге. И только в 1921 году рассмеялись и подали друг другу руки.

А потрясенная этой историей Черубина де ГАБРИАК – исчезла навсегда. Осталась просто Елизавета ДМИТРИЕВА. Она на пять лет бросила стихи. И без слез не могла взять в руки томик ГУМИЛЕВА. Зато сейчас ее стихи перечитываются и переосмысливаются заново.

А Коктебель остался волшебным краем сбывшихся  поэтических надежд.

Владимир ПУЧКОВ для «Аргументов недели – Крым»