Фильм «Крымский мост», как перековыватель плохих в хороших

Третий международный кинофестиваль «Евразийский мост», который в этом году проходит в Ялте с 21 по 25 сентября, символично начался с показа духоподъемной производственной мелодрамы Тиграна Кеосаяна «Крымский мост. Сделано с любовью!» по сценарию жены режиссера Маргариты Симоньян. Снятой с таким пропагандистским упоением, что и на подвластном ей, провластном телеканале Russia Today показать не стыдно.

Пока на экране мелькают – на фоне снятой с высоты птичьего полета стройки Крымского моста – вступительные титры, где-то внизу, на берегу Керченского пролива, где вечно светит солнце, превращая изображение в ослепительно яркое и глянцевое, а ночь не наступает ни разу за весь фильм, знакомятся друг с другом герои фильма, которым предстоит наглядно показать зрителю (если тот еще не оценил масштаб события), какое значение имеет строительство того самого моста. Бригадир Дима (Алексей Демидов) в бинокль присматривает себе на берегу очередной курортный роман – самую красивую девушку из группы студенток-археологов. Ею оказывается Варя (Катерина Шпица), за которой одновременно ухаживает московский пиарщик (Артем Ткаченко), приехавший к мосту с американской съемочной группой – иностранные телевизионщики должны, по его задумке, снять положительный репортаж о России. Локальный любовный треугольник и большая политика – что же и кто же победит?

Параллельных и более эпизодических сюжетных линий в фильме еще немало: любовные истории перемежаются героическими «спасениями утопающих» – есть даже сцена в самолете в духе фильма «Экипаж» – и мелкими идеологическими противостояниями. Авторы фильма усиленно гнут «линию партии», не заботясь о развитии характеров и логике развития сюжета. Героев уместнее назвать типажами, от обилия которых рябит в глазах – сценки-зарисовки сменяют друг друга с нарастающей скоростью, однако время все равно как будто замирает, пока в кадре одни, у других ничего не происходит, конфликты, как и романы рождаются из пустоты, а какая-никакая предыстория есть разве что у старика-татарина в исполнении Сергея Никоненко – во время войны он, тогда еще маленький мальчик, потерял свою первую любовь, русскую девочку, оказавшуюся на другом берегу, когда был разрушен первый Крымский мост.

Главная стройка страны, однако, примиряет даже непримиримых врагов, вроде местных патриотов и столичного журналиста-либерала – этот удивительный молодой человек, очевидно, олицетворяет собой представления Маргариты Симоньян о работе оппозиционных СМИ, которые только и могут, что задавать провокационные вопросы про аннексию. В конце он, конечно, как и все остальные, совершит своей маленький подвиг – все русские (а все они русские, даже если из Керчи!) оказываются к финалу хорошими, с какой бы стороны пролива они ни были, находят любовь и сливаются в патриотическом экстазе на открытии моста. Дрогнет сердце даже у циничного героя Ткаченко, и он проронит-таки слезу, ведь подлые заокеанские телевизионщики, ради которых он в лепешку разбивался, сняли в итоге очередной лживый репортаж о России, захвате Крыма и о том, сколько денег наворовали на стройке Крымского моста – но они ведь американцы, что с них взять. Разве смогут они понять, что встреча старика-татарина с его первой любовью стоит любых денег.

Будь фильм Кеосаяна–Симоньян в конкурсе – ох, и трудно бы пришлось остальным фильмам соперничать со столь безупречным произведением ура-патриотического кинопрома. А так хоть шанс есть: одним из первых документальных конкурсных фильмов стала австрийская «Зеленая ложь», снятая Вернером Ботэ, мнящим себя, впрочем, не иначе, как Вернером Херцогом. Цель картины – тоже, в общем-то, весьма пропагандистская – развенчать миф о том, что крупные корпорации заботятся об окружающей среде, а эко-наклейки на продуктах означают безвредное производство. Для этого режиссер путешествует по миру, где тропические леса выжигают ради пальмовых плантаций, где коренные народы переселяют ради фермерских угодий, где Мексиканский залив все еще полон разлившейся после аварии в 2010 году нефти, где даже электромобили (бедный Илон Маск) вредят планете, ведь их производство загрязняет окружающую среду не меньше, чем выхлопные газы. Вернер Ботэ, изображая в своем фильме среднестатистического потребителя, пытается ответить на вечные вопросы «кто виноват?» и «что делать?». И в том и в другом случае ответ по большому счету один – и виноваты сами, и делать все нужно самим. Например, перестать верить корпорациям, промывающим мозги своими псевдозелеными инициативами, и перестать считать себя бессильными что-либо изменить – надо заметить, весьма универсальная мысль.

Что касается основного игрового конкурса, то в первый фестивальный день показали ленту Илияна Дживелекова «Вездесущий», которую Болгария в этом году выдвигает на «Оскар». Главный герой – владелец рекламного агентства, написавший несколько лет назад роман-бестселлер, – по просьбе парализованного отца устанавливает в его доме скрытую камеру, чтобы узнать, кто из близких ворует антиквариат. Тайну удается вскоре раскрыть, однако мужчина так увлекается подглядыванием, что начинает следить за всеми подряд – якобы собирая материал для нового романа. Первая половина фильма походит на многообещающий триллер про игру в бога, однако вторая часть оказывается классическим «телемувиком» про жену, любовницу и кризис среднего возраста. С логичным в данном случае сверхдраматическим финалом, который еще и претендует на некоторую актуальность – нарушение чужого личного пространства, конечно, выходит герою боком. Во-первых, как известно, богом быть трудно. Во-вторых, в век Интернета и соцсетей нельзя оставлять свой компьютер без присмотра. Ведь журналисты только и ждут, как сделать его содержимое достоянием общественности – не верите, спросите у Маргариты Симоньян. 

Наталья ГРИГОРЬЕВА «Независимая газета»